Родители... Для большинства из нас это крепкий тыл, где можно спрятаться от жизненных тягот. Но однажды они постареют. И снова станут детьми. Обидчивыми, ранимыми, беззащитными. И нам, возможно, придется поменяться с ними ролями. Теперь им от нас требуется опека и помощь. А будем ли мы готовы к этому? Ведь сегодняшние они – это будущие мы.
Сердце кровью до сих пор обливается…
Начиная готовить материал, я познакомилась с астанчанином, мама которого страдала от болезни Альцгеймера. Мы договорились об интервью, но без имени и фамилии респондента.
-Никто в нашей семье о болезни Альцгеймера не знал. Мы никогда не интересовались этим. Симптомы у нее незаметные, все начиналось даже немного смешно. Мама начала забывать слова.
-Принеси мне это.
-Что это?
-Ну, это, ну, как его?
И долго вспоминала название. Возможно, это были первые симптомы разрушения мозга. У мамы постоянно болела голова, и мы ее много возили на лечение в Новосибирск, в Академгородок, в Китай. В Алматы диагностировали защемление нервов или сосудов, которые доставляют кровь к головному мозгу. В общем, изначально лечились мы вообще не от болезни Альцгеймера.
Корреспондент Елорда Инфо: Знали ли Вы тогда, что болезнь можно хотя бы приостановить? Универсальное лекарство от Альцгеймера до сих пор не найдено, но существуют поддерживающая терапия – медицинские препараты, физические упражнения.
-Мы этого не знали. Мама тихо угасала. Но очень сильно сопротивлялась болезни. Старалась писать. Просто переписывала какие-то тексты, потому что мелкая моторика начала нарушаться. Просила нас приносить ей книги - читать. Много гуляла на улице. На улице как раз и случился первый эпизод. Она с нашей невесткой вышла погулять. Невестка отлучилась в ЦОН. Мама осталась на улице одна и случился, видимо, провал в памяти. Она поняла, что одна на улице и не понимает, где она и кто она.
Корреспондент Елорда Инфо: До какой степени дошла болезнь, когда Вы поняли, что что-то не так?
-Мы узнали о болезни уже совсем поздно. Нам помогли доктора, работающие в психиатрической больнице. Нас направили туда на освидетельствование. Они провели какие-то тесты, задавали вопросы и потом нам сказали, что это Альцгеймер. Причем ярко выраженный и предложили маму к ним госпитализировать. Мама сразу наотрез отказалась и начала плакать. Папа тоже очень расстроился, но уговорить ее не смог, и мы поехали домой. Но она в какие-то моменты уже начинала вести себя немного неадекватно. В какой-то момент мама перестала узнавать сноху. Ей приходилось прятаться, когда она приходила домой. Иногда мама вспоминала ее, и они нормально общались, а потом начиналось снова, и было только хуже.
Корреспондент Елорда Инфо: Ваша мама была человеком умственного труда?
-Мама работала на одной очень ненормированной и нервной работе. Мне кажется, это была одна из причин того, что болезнь стала сильно прогрессировать. По условиям работы она должна была быть на работе в 5 утра. И эта позиция всегда была под надзором городских властей, проверки шли одна за другой. Каждую пару недель проверка из разных инстанций, и мама всегда очень ответственно подходила к этому.
Когда болезнь уже сильно проявилась, мама перестала говорить и стала узнавать нас уже очень редко. Своих детей она еще узнавала, а других родственников - нет. Самой главной ее соломинкой был папа. Она всегда очень ждала, когда он придет с работы. Всегда улыбалась и что-то бормотала, когда он приходил. Вставала и шла навстречу. Отец бился до конца и все время проводил с мамой. Мы наняли сиделку. Оказывается, была возможность нанять социального работника от государства. Но на них очередь, а помощь нужна была прямо сейчас.
После случая с угрозами мамы, когда она перестала узнавать супругу родного сына, моего брата, мы положили ее в психиатрическую лечебницу. Это было действительно очень и очень тяжелое решение. Сердце до сих пор кровью обливается. Это не по-казахски, так нельзя, и многие наши родственники нас осуждали. Даже вызвались по очереди приезжать, ухаживать за мамой. Но очень быстро понимали, что по-другому нельзя. Мама сама сказала, что останется. От этого решения очень мучался папа, он жестоко переживал.
К тому времени мама перестала спать. Плохо ела, ночью она все время ходила по комнатам. Уставала и иногда падала. Я помню, как мама перестала ходить. Сначала ходила до изнеможения, посадишь ее, а она встает и снова ходит и ходит. Однажды она сидела на диване и резко вскочила, крикнула и упала. Все, больше она не вставала. Она еще что-то говорила, в основном бессвязно. Иногда громко кричала, пыталась говорить с нами, но ей становилось все труднее. Однажды она замолчала совсем. Все эти переходы очень тяжелы для родных и близких. И это не где-то там. Это тут, рядом.
Видеть родного человека, которого помнишь совсем другим - это страшно. Мир психиатрической лечебницы для меня ограничивался раньше только фильмом «Пролетая над гнездом кукушки». Люди редко встречаются с этим заведением, и слава богу. Но когда тебе приходится приезжать туда каждый день, то все по-другому. Врачи говорили, что мы поздно обратились.
Понимаете, в больнице работают тоже люди. У них много обязанностей, плюс человеческий фактор. И ты не можешь узнать, хорошо ли там с ней обращаются, проконтролировать. Ты не знаешь, что там, за этой дверью. По большому счету, ты и не хочешь этого знать. Если вы понимаете, что я имею в виду.
Корреспондент Елорда Инфо: Видеть чужого старого человека - это одно. Ты не видел его в молодости и не имеешь памяти о том, каким он был разумным и светлым человеком. Поэтому не испытываешь особой боли, в лучшем случае, сожаление. А видеть маму, которая когда-то учила тебя читать, писать, к которому ты всегда мог обратиться за советом и помощью, думаю - невероятно больно...
-Мамы не стало в 63 года. Самое время нянчиться с внуками, жить для себя, путешествовать, отдыхать. Но она быстро угасла и ушла. Хорошо, что успела не всех, но кого-то из своих внуков и внучек поцеловать и дать немного любви. Она умерла от банальной пневмонии. Она же не могла сказать, что ее беспокоит, что болит. Умерла мама в квартире, которую они с папой ждали всю жизнь, а пожить там в свое удовольствие не смогли. Она уже болела, когда они наконец в нее заехали. Но я помню, как мы всей семьей вместе с мамой на Новый год заходили в построенный дом, упросив сторожа пустить посмотреть квартиру. И она так радовалась, говорила, что не верится - целых 100 квадратных метров. Папа умер ровно через 10 дней после мамы. Он лежал тогда в онкологии, когда она скончалась, и очень сильно плакал. Я никогда его таким не видел. Он переживал, что не смог с ней попрощаться. Мы с братьями как-то разделили эту боль вместе. Но бывают маленькие семьи. Например, живут два человека и один из них заболевает, и у них никого больше нет. И оставить не с кем, и зарабатывать надо, и заботиться. Вырабатывается такой график, который полностью тебя поглощает, но у тебя нет ни секунды даже на себя. И, наверное, можно сойти с ума от этого. Но у меня или у моих родственников таких чувств не возникало. Наверное, потому что мы большая семья.
Корреспондент Елорда Инфо: Ваше мнение: что нужно делать для того, чтобы предотвратить заболевание? Просвещать их детей и родителей, чтобы приостановить болезнь? Финансировать исследования? Открывать частные центры? Открывать «детсады» для пожилых?
-У меня нет четкого ответа на этот вопрос. Первое, что надо сделать, это говорить об этом. Это происходит здесь и сейчас, и каждый может стать жертвой. Надо сделать систему постоянной проверки здоровья, которая не будет ограничиваться просто «здоров?» «жалобы есть? «проходите, там после вас еще очередь!» Потому что сейчас медосмотр – это не проверка здоровья, а просто выполнение требования работодателя.
Следите за тем, как родители разговаривают, на что жалуются. Создайте свою систему медосмотра, которая будет отвечать вашим возможностям. Прогулки, общение и позитивные эмоции тоже важны. Незамедлительно обращайтесь к врачам – хорошим. Не бойтесь признаться, что вам надо будет лечить родных у психиатров. Болеть не стыдно. Стыдно болеть и не предпринимать действий, дальше будет только хуже и само не рассосется. На самом деле было бы хорошо иметь какие-то клиники, где есть персонал, знающий, как работать с такими людьми. Пансионат, где смогут жить наши близкие, которые не могут жить в семье или приезжали бы туда сезонно. Чтобы родственникам давали рекомендации, что делать, как делать, потому что о таких болезнях известно мало.
Напомним, портал Елорда Инфо уже писал о проблеме Альцгеймера. Материал с психотерапевтом Жибек Жолдасовой можно прочитать здесь.
Я попыталась найти в столице такие центры, в которые можно определить пожилых людей.
Бибисара Бейсенбаева: Старики перевернули мое сознание
Знакомьтесь: Бибисара Бейсенбаева, социальный предприниматель, директор центра «Адал ниет Астана» для совершеннолетних лиц с психоневрологическими заболеваниями, инвалидов 1-й и 2-й групп.
Фото Elorda aqparat
«Старики перевернули мое сознание. Я много разговариваю с их детьми. Они чувствуют вину. Кто-то говорит, что он сопоставил свои приоритеты, и считает, что его родителям будет лучше в моем центре, и благодарит меня, что я им помогаю. Время сейчас такое. Если раньше оно было «устаканенное», была определенность, то сейчас брат к брату не придет, или дети к родителям придут раз в месяц. В погоне все – выкупить квартиру, прокормить семью, две-три работы, успеть отдохнуть. Сейчас даже в гости не ходят так, как раньше. Редко где сохранились кланово-семейные отношения. Это особенно заметно в столице, где все суетятся, многие живут на арендных квартирах, муж-жена да двое детей, а тут начинает болеть взрослый человек. У него инсульт, паралич, или болезнь Альцгеймера. Значит, ему нужно выделить отдельное место, или даже комнату, обязательно столик с лекарствами, памперсы. Нужно учитывать, что, если к человеку уже не просто «постучался», а пришел Альцгеймер, то будут и запахи испражнений», - делится она.
Фото Elorda aqparat
Почему стариков привозят в центре «Адал ниет Астана»
Бибисара Бейсенбаева: Почему эти люди - наши пациенты? Представьте, что Вы пришли проведать друзей, а хозяева просят Вас вести себя потише, потому что в квартире живет бабушка или дедушка. «Пойдем, пойдем, не разговаривай с бабушкой, пошли скорее на кухню», - и старается Вас быстрее увести, чтобы увиденное вас не шокировало.
Поэтому я нормально отношусь к тому, что родственники, даже родные дети, привозят к нам своих стариков. Мы ухаживаем за совершеннолетними людьми всех возрастов, если того требуют сложившиеся обстоятельства у людей. И мы не требуем у родственников подписывать документы об отказе от близкого человека. Мы можем принять родственника, за которым нужен уход, - на определенное время. Мы разрешаем забирать наших подопечных на праздники. Бывало так, что сын или дочь приезжает в час ночи, то есть тогда, когда у него возникло острое желание, или когда просто появилось время. У нас был такой клиент, мы ухаживали за его мамой. И он иногда просился приехать в неурочное время, и даже если мама спала, он приезжал и сидел рядом. Он мог просто поправить одеяло, но остро чувствовал необходимость быть с ней рядом.
Многие из них потеряли память. Так бывает при болезни Альцгеймера. Оставаясь дома, когда их дети уходят на работу, они открывают кран с водой и не закрывают его, топят соседей, могут открыть газ, пустить домой постороннего человека. Они могут снять с себя памперс и распотрошить его на кусочки, а испражнениями испачкать стены или вещи. Они открывают все шкафчики, разбрасывают дома вещи, рассыпают крупы. Приезжая домой с работы, родственникам вместо отдыха приходится сначала убирать квартиру. Поверьте, это нелегко, и это может повторяться ежедневно. Как нелегко понимать, что это делает твоя мама, которая всегда была для тебя примером того, как правильно жить, которая научила тебя всему хорошему, всему тому, что ты умеешь, и то, какой ты сегодня – это заслуга мамы, которая сейчас вызывает твое непонимание и, возможно, ярость. Поэтому такой пансионат, как наш, - это выход из ситуации.
Бывают случаи, что человек, закрытый дома, может открыть газ, включить электроплиту, устроить пожар, или даже выпрыгнуть из окна. А если его не закрыть, он может уйти из дома, не закрыв при этом двери. Не случайно мы часто видим объявления о том, что потерялся старый человек.
Кроме частного центра Бибисары Бейсенбаевой, в Нур-Султане и Акмолинской области существуют и государственные.
Столичный центр социального обслуживания «Шарапат» оказывает социальные услуги по трем направлениям.
Фото Elorda aqparat
Люди, которые остались одинокими и им требуется посторонний уход, находятся тут на полном государственном обеспечении. Также в этом учреждении можно жить на платной основе. У этих постояльцев есть родственники, но они не могут осуществлять посторонний уход. Также здесь есть отделение дневного пребывания по типу "миницентра для детей". Пожилые находятся с 14:00 до 18:00.
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Здесь у каждого постояльца отдельная комната с мебелью, телевизором, холодильником, санузлом, душевой, ванной. Многие имеют хронические заболевания и получают медицинскую помощь. Но они не закрыты в четырех стенах, а могут посещать концерты, выставки, музеи, - все, что связано с интеллектуальным развитием.
Часто работники центра знакомят родителей с биологическими детьми. Это происходит, когда родители были разведены. И иногда происходят счастливые истории и человек возвращается в семью. В центре проживают инвалиды с 18 лет и старше, а также престарелые люди, здоровые психически. Они дееспособные, но в силу старости и болезней не могут сами себя обслуживать.
Наш собеседник - астанчанин Кенжебулат Бапишев. Его по праву можно считать экспертом по cегодняшней теме: он проработал директором в столичном центре социального обслуживания «Шарапат» 15 лет, сейчас находится на пенсии.
Фото из архива Elorda aqparat
Корреспондент Елорда Инфо: Как вы относитесь к тому, что подавляющее большинство казахстанского общества считает, что стыдно определять своих престарелых родителей в такой центр, как этот. Если представить себе, сколько у нас престарелых бабушек и дедушек, которых взрослые дети закрывают в квартирах. При этом «двери не открывай», «никуда не выходи», «вот тебе пульт телевизора», «газ не включай», «по телефону не разговаривай». Родители сохнут на глазах у детей и медленно умирают.
Кенжебулат Бапишев: Не лучше ли им прийти в центр, где у них есть сверстники, собеседники, есть с кем и о чем вспомнить. Да некоторые в центре начинают заново жить! Я не преувеличиваю. Бывает, что образуются семейные пары. Если работники видят, что кто-то начинает проявлять интерес и симпатию друг к другу, им разрешают проживать совместно.
За рубежом общество более подготовлено. Родители идут в такие центры сами. Многие уходят со своими супругами туда, чтобы не мешать никому, в том числе и детям, и доживают свой век в таких учреждениях. Это на платной основе. В России немного по-другому - это наша же система, но там за основу взяли германский путь развития. Во Франции, в Германии такие центры существуют на платной основе. Есть муниципальные центры, но в основном за рубежом их содержат за счет медицинского страхования. Также над ними держат шефство церковные благотворительные учреждения. И там человек платит свои деньги. Вот такое тройственное содержание людей за рубежом.
Но нет домов престарелых в Чечне и в арабских странах. Казахский менталитет тоже не понимает таких вещей. В казахской степи, если в ауле был сирота, то его кормили, содержали и воспитывали всем аулом. А сейчас брат родному брату не поможет, сын - отцу. Келин, бывает, не хочет девяностолетнюю бабушку содержать. Это жалко, это боль, это рана, это трагедия нашего общества. Редко, но такие случаи бывали на моей памяти.
Корреспондент Елорда Инфо: Вы не боитесь, что подвергнетесь критике со стороны тех, кто с Вами не согласится?
Кенжебулат Бапишев: Ничего страшного здесь нет, если он сирота - куда ему деваться? Человек потерял жену, детей, остался одиноким или дети есть, но выехали за пределы Казахстана.
Я не пропагандирую, конечно, такие ситуации, когда пожилым приходятся жить в таких центрах. Для нашей национальности это противоестественно. Но сущность этих учреждений состоит в том, что старые люди нуждаются в постороннем уходе, они не могут сами себя обслуживать, поэтому они вынуждены приходить сюда. И здесь слово «жить в таком центре», может быть, не совсем приемлемо, правильнее сказать «получают специальные социальные услуги.
Одиноким вполне адекватно будет доживать свой век в нормальных человеческих условиях. Бывает, семья не может обеспечить их пожилому человеку. А одиночество престарелых? Дети, сами понимаете, хотят где-то работать, зарабатывать свой хлеб, они уходят на работу, дети на учебу, внуки в детский сад. Как в четырех стенах жить старику? Таких примеров очень много. Такие центры нужны не только для получения каких-то инъекций и систем. Иногда здесь вылечиваются именно общением со сверстниками, приходит душевное спокойствие. Конечно, никто не агитирует, не рекламирует эти учреждения, и когда говорят, что дети приводят сюда и оставляют своих пожилых родителей, это неправильно, это не значит бросить. Понимаете, судьба человека по-разному складывается.
Наш собеседник подчеркнул, что, большому счету, он против этого. Наша ментальность не позволяет, чтобы родителей определяли в такие центры. Но сейчас даже на юге Казахстана, где всегда были сильны национальные традиции, происходят дичайшие случаи, когда дети бьют своих родителей. Один из таких случаев произошел в Кызылорде. 74-летняя Акырыс Доскабылова попала в Кризисный центр после того, как сын ударил ее по лицу. Пенсионерка рассказала, что собственные сыновья издевались над ней на протяжении 10-и лет. Об этом рассказывал nur.kz со ссылкой на Astanatv.kz.
«В Кыргызстане, например, сейчас делают больше упор на дневной полустационар. Это нормальный подход. Сегодня человек должен жить там, где ему комфортно и удобно, не озираясь по сторонам, не опираясь на чье-то мнение. Он не должен бояться собственных детей», - поделился Бапишев.
Фото взято с сайта eu.in.ua
«За рубежом старики ведут более активную жизнь. Играют в спортивные игры, делают зарядку на улицах. Однажды я наблюдал картину, как германские пенсионеры устроили мальчишник и девичник, они пришли парами, а потом разделились. Каждая компания взяла себе по несколько кружек пива и два-три часа они провели за настольными играми и разговорами. За столом то и дело раздавались взрывы хохота. А у нас считается, что раз старый – должен сидеть в 4-стенах. Это неправильно», - добавил он.
Как живут постояльцы центра «Шарапат»
Людмила Георгиевна Задиракина всю жизнь работала в сфере торговли и даже занималась бизнесом. Когда-то у нее была семья. Но муж и два сына умерли. Тогда-то она и пришла в «Шарапат». Сейчас ей 81 год. Из-за сахарного диабета ей ампутировали ноги и сейчас женщина передвигается на коляске.
Фото Elorda aqparat
Людмила Георгиевна помогает всем остальным обитателям центра. Например, если кто-то захотел поесть что-то особенное, ведь подопечные центра тоже обычные люди. У бизнесвумен осталась база контактов поставщиков, которые привозят продукты. Хотя в «Шарапате» пятиразовое питание, лежачие пациенты просят какой-то любимый продукт и она для них заказывает. Поставщик привозит и заказчики расплачиваются.
28 постояльцев нашли друг друга в центре «Шарапат» и образовали 14 семейных пар. Среди них 60-летний Петр Зеленский и 57-летняя Татьяна Одинокая. Вместе они живут уже 10 лет. Она инвалид второй группы, ее муж - первой.
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
У него ампутированы ноги ниже колен, но он занимается огородничеством и любит сажать цветы. Рядом с центром Петру Зеленскому выделили территорию, где он сажает огурцы, помидоры, клубнику, а осенью они с Татьяной закрывают банки. Зимой он ухаживает за оранжереей на третьем этаже центра.
Фото Elorda aqparat
«Нам некогда скучать, у нас полноценная жизнь. Живем как дома. У нас жизнь даже в городе не такая, как здесь. Грех думать, что плохо живем. У каждого своя болячка, но про них нам некогда думать», - рассказывает Татьяна.
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Здесь доживала свои дни Дамек апа Мукушева. Весной 2019 года в возрасте 91 года она умерла. Родом она из Ерейментау Акмолинской области. Своих детей у нее нет. В свое время ее муж был председателем колхоза. После смерти мужа она переехала к своим сестрам. Потом стала плохо себя чувствовать.
Фото Elorda aqparat
«Ей посоветовали обратиться в наш центр. Она прошла медосмотр, за неделю собрала все документы, не говоря ничего родственникам. Потом поставила перед фактом, что она уходит в наш центр. Это очень сильный человек. Никогда не жаловалась, всегда благодарила. Не любила, когда ее жалеют», - рассказали сотрудники центра.
Отметим, что сейчас в центре живут два ветерана войны, которым больше 90 лет.
Кроме «Шарапата», в Акмолинской области есть учреждения для людей с психоневрологическими заболеваниями. Например, центр социального обслуживания «Камкор», который находится в Аккольском районе. Если человек лишен дееспособности, а делается это через суд, то он отправляется туда. Это может быть старческое слабоумие, деменция, болезнь Альцгеймера или другие заболевания.
«Наш центр создан для постоянного пребывания людей с психоневрологическими заболеваниями. Он существует с 2005 года. Находится наш центр в лесу. Отстроен новый корпус со всем современным медицинским оборудованием. Создано безбарьерное пространство, есть лифт, кругом видеокамеры. Наши жильцы - активные участники специальных олимпийских игр «Спешиал Олимпикс». В составе казахстанской сборной они завоевали очень много золота и серебра. Возраст наших подопечных - от 18 лет и выше», - рассказывает директор аккольского центра Нурбол Зулкарнаев.
Как понять родителей, и почему с чужими легче, чем с собственными
Готовя материал к опубликованию, я нашла в сети материалы о Саше Галицком. Это автор книги «Мама, не горюй! Как научиться общаться с пожилыми родителями и при этом не сойти с ума самому?». Она вышла в свет в 2016 году.
В книге он рассуждает о том, почему многих так сильно раздражают собственные старики. Прочитав книгу, я нашла ответы и на свои вопросы. Чужие старые люди – это просто старики, мы не помним их молодыми. А наши – это те, которых мы помним другими. И мы не готовы воспринимать их такими новыми, такими беспомощными, а иногда болтливыми и обидчивыми.
Фото взято с сайта newsru.co.il
Чтобы найти ответы на свои вопросы, Галицкий пришел к старикам. Он устроился работать в дом престарелых преподавателем кружка резьбы по дереву. Каждый день писатель общался с пожилыми людьми, чтобы понять их и научиться с ними общаться.
«Вот оно, будущее. Вот они, мы» – Ана Кулик
Сейчас он живет в Израиле, и в домах престарелых, где он ведет свой кружок, его окружают люди за 80, а некоторым под сто и за сто лет.
«Он учит их резать по дереву. Они пускают его туда куда, куда чужого человека пустить иногда легче, чем своего», - рассказывает в своем сюжете израильская журналистка Ана Кулик.
Сюжет израильской журналистки Аны Кулик, съемка - Эяль Альфаси, монтаж - Орли Рекун.
Кроме того, что Галицкий написал книгу, он активно проводит мастер-классы. На одной из своих лекций он рассказывал, что примерно 20 лет назад в Израиле начали создаваться многоэтажные дома, а в сельской местности виллы. Пенсионеры продавали свое жилье, и покупали там квартиры. Они там живут, получают медицинское обслуживание, совершают экскурсии. Галицкий ведет свой кружок как раз в таких домах.
«Когда вышла моя книжка, меня просто засыпали вопросами о том, почему при живых детях родители живут в домах престарелых. Как можно? Какие паразиты дети, что они сдали своих родителей в такие дома. Это совершенно другая история. Один из моих подопечных когда-то создал первый в Израиле завод электроники и участвовал в каком-то космическом проекте. Люди там живут не вынужденно, не от несчастий своих. Люди туда приезжают и поселяются. Потому что им интересно, во-первых, а во-вторых, безусловная история, когда человеку становится тяжело пользоваться транспортом. Я разговаривал с одним жильцом такого дома. Он рассказал, что, когда к нему приезжают родственники, он может снять для них квартиру. У него ресторан под боком, бассейн. Ему не надо думать о том, что с ними делать, чем с ними заниматься и как их устроить. И он сам в этом доме получает все блага, которые существуют там», - рассказывает Галицкий.
В своей лекции он признается, что поражает жизненная сила, которая движет его подопечными, и это потрясающе.
«Я занимаюсь работой с пожилыми в израильских домах престарелых уже 15 лет. Мне посчастливилось работать с тем поколением стариков, которые в юном возрасте пережили Вторую мировую войну, прошли концлагеря, — они приехали в только что созданное государство Израиль 18-20-летними после величайшей катастрофы. Меня поражает, как после всех трагических событий, которые выпали на их долю, они смогли начать жить снова. Жизненная сила, которая движет этими людьми, — просто невероятна! Через соприкосновение с их судьбами, через постепенное понимание и врастание в их психологию, я пришел к этой книге», - сказал он в интервью порталу Матроны.ру.
После общения со стариками он вывел основные правила общения с ними, которые опубликовал в книге. Это довольные простые правила, например, не ждать удовольствия от общения со старыми родителями, не пытаться их менять, не вступать в конфликт, не спорить, не винить себя и прощать.
Почему нельзя спорить со стариками и пытаться их переубедить
«Потому что переубедить их невозможно. А пытаясь спорить, можно только испортить отношения. Родителей уже не исправишь, с этим надо смириться. В этой ситуации можно только изменить себя, изменить свое отношение к тому, что происходит.
- Мама, какой кофе ты хочешь?
- Растворимый, самый дешевый!
- Хорошо», - рассказывает он в интервью порталу.
Саша Галицкий объясняет, что в основном пожилые люди не готовы отказываться от статуса главы семьи. Они привыкли принимать решения и все также требуют подчинения. Забрать бразды правления у родителей довольно тяжело: в отношениях должна произойти бескровная революция.
Вы, наверняка, слышали истории от коллег или друзей, что состарившиеся родители вдруг стали вредными и капризными. Но, как объясняет автор книги «Мама, не горюй», на самом деле ведь это их последние годы, они боятся болезней, собственной немощи, ненужности, бесполезности и элементарно - смерти.
«Столько труда стоит встать утром, сделать обычные дела, которые раньше, в молодости, им давались легко и просто. И особенно гнетет осознание того, что лучше уже не будет, будет только хуже», - объясняет автор книги в интервью журналисту сайта Матроны.ру.
Почувствуйте себя старым
Мы всегда хотим сделать свою жизнь комфортнее. Для этого мы и придумываем предметы быта, которые экономят время. Но сейчас появились необычные гаджеты, которые «делают» человека старше на 30-40 лет. Это профессиональное оборудование, которое позволяет социальным работникам понять, как чувствует себя пожилой человек.
Эти вещи протестировал на себе ведущий передачи «Правила жизни» на телеканале «Россия К» Алексей Бегак (переходите по ссылке на видео, смотреть с 8-ой минуты). Он надел на себя 15-килограммовый комбинезон, специальные накладки на локти и колени, которые снижают мобильность и не позволяют рукам и ногах разгибаться в локтях и в коленях. Также специальными устройствами ему утяжелили руки и ноги, а объем грудной клетки уменьшили для того, чтобы он почувствовал, что значит «тяжело дышать». Вместе с ведущим в студии работал социальный предприниматель Алексей Сиднев.
Скрин с видео tvkultura.ru
Во время программы на глаза ему надели специальные очки. Из-за этого пропадает боковое зрение.
«Мне становится все отвратительнее и отвратительнее. Как будто у меня +7, а очки я где-то забыл», - описывает свое состояние ведущий.
На следующих кадрах передачи ему к 20 годам добавляют еще 40 лет с помощью специальных линз на очках. Дополнительно к этому специальные наушники уменьшили звук, и в особенности высокие частоты. Затем добавили «шум в ушах». И в довершение ко всему на руки надели перчатки для снижения осязания. В таком костюме ведущий передачи почувствовал себя на 80-85 лет. Он пытался проделать обычные действия, которые еще даже 50-летним людям кажутся данностью. Алексей Бегак не мог разобрать названия лекарства, которое ему оставил предполагаемый внук, и с трудом достал таблетку из блистера, которая к тому же укатилась под тумбочку.
«Я думаю, что это полезно не только персоналу, который учится помогать пожилым людям, но и любому нормальному человеку», - отметил Бегак.
Скрин с видео tvkultura.ru
Скрин с видео tvkultura.ru
«Это важно для семей, в которых говорят «Мама, почему ты так медленно, что ты копаешься, ты что, не можешь найти телефон? Почему ты взяла эти таблетки, а не те?»», - говорит гость программы, социальный предприниматель из России Алексей Сиднев.
Почему мы должны понимать тех, чьи родители живут в специальных центрах
Алексей Сиднев – российский предприниматель, владелец компании «Senior Group». Он придумал и запустил проект по созданию сети резиденций для пожилых. Его компания является лидером рынка социального обслуживания пожилых людей в России, использует механизмы государственно-частного партнерства и консультирует госорганы в вопросах социального обслуживания. Об этом я узнала на сайте организации.
Одна из резиденций для пожилых расположена в Малаховке.
«Малаховка» - гериатрический центр мирового уровня, аналогов которому не существует не только в России. Центр построен с нуля по мировым стандартам и оборудован до мельчайших деталей. Продумано все: от цвета асфальта до «умного» коврика перед кроватью, учтены все потребности пожилых людей, в том числе с ограниченной подвижностью и когнитивными расстройствами.
Алексей Сиднев: Мы вообще не используем слова «дом престарелых» или «для престарелых» - это совершенно неправильно. Это дом, где комфортно живут люди старшего возраста. Основным препятствием является отсутствие запроса у людей на качественную старость. Люди считают, что если тебе 60 лет, то все, ты списанный материал. Никакого активного долголетия, и если не дай Бог слег, то долг семьи – страдать и ухаживать.
В центре продумано все до мельчайших деталей. Черный асфальт может показаться старикам с деменцией ямой, в которую они побояться наступить. Поэтому он терракотовый. Здесь нет казенщины. Пожилые привозят с собой вещи, которые им дороги: цветы, мебель, занавески, фотографии, домашних животных, ковры. Хотели даже завести жирафа, но защитники прав животных не разрешили. Здешний дизайн помогает пожилым людям ориентироваться. В конце каждого коридора - яркое окно. На полу прямые линии. Они показывают направление движения. В комнате лечебной физкультуры помогают поддерживать физическое состояние. Ступеньки помогают избавиться от страха. Людям, которые не могут самостоятельно вставать, кровать позволяет сесть.
Дополнительно к своим резиденциям для пожилых людей он запустил Memory Club - клуб в Москве для людей с болезнью Альцгеймера и их родственников.
«Ко мне постоянно обращаются друзья и знакомые, у родственников которых начинает развиваться деменция. Вопросы у всех похожие: чего нам ожидать? Как подготовиться нашей семье? Как подготовить квартиру? Какую помощь можно получить и от кого?
Мы решили сделать Memory Club - клуб для людей с болезнью Альцгеймера и их родственников. Это будет постоянный бесплатный образовательной проект для семей, в которых есть пациенты с деменцией и болезнью Альцгеймера. Мы будем делать лекции, семинары, арт-мейкинг, выставки работ, кинопоказы. Может, сделаем сессию музыкотерапии», - сообщил он в своем аккаунте в Facebook.
Пространство будет комфортным для людей с болезнью Альцгеймера. Здесь практически нет порогов и ступеней, здание оборудовано лифтом, помещения оформлены в спокойных цветовых тонах.
Идею предпринимателя поддержали в Департаменте труда и социальной защиты населения Москвы.
«Мы нужны городу» - Бибисара Бейсенбаева
В столице еще нет таких суперцентров, но подвижки в понимании проблемы начались. И пример тому – такие предприниматели, как Бибисара Бейсенбаева.
Бибисара Бейсенбаева: Мы актуальны, мы нужны городу. Я социальный предприниматель, я не получаю здесь сверхприбыль. Все, что я зарабатываю, я тут же трачу на благотворительность. Каким образом? Часть пожилых людей здесь содержится за счет оплаты их детей, а часть вообще бесплатно, их содержание перекрывают платные.
Бизнесвумен нашла точки соприкосновения с международныими организациями и акиматом Акмолинской области. Не так давно она выиграла грант ПРООН на строительство теплицы, где будут использоваться «зеленые» технологии.
«Будем приучать наших пациентов к труду. Среди них подавляющее большинство – ментальные инвалиды. Будем сами огородничать, обеспечивать себя овощами и зеленью, и продавать, зарабатывать. У нас есть кролики, мы начинали их выращивать в нашем старом здании, использовали их мясо как диетическое питание для наших постояльцев. После переезда пока возможностей нет для развития кролиководства, но мы нескольких кроликов сохранили. Хотим продолжить. Сейчас они содержатся у нас пока как декоративные», - делится бизнесвумен.
В ноябре 2018 года она стала участницей столичного форума социальных предпринимателей. На форум ее центр выставил изделия своих пациентов - корпе, светильники, настольные лампы из лоскутов ненужной одежды, яичной тары, остатков сантехнических труб. Заодно изучили спрос на handmade.
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
В 2018 году Бибисаре Бейсенбаевой удалось добиться выделения госзаказа по линии акимата Акмолинской области. Если в 2017 году в ее центре проживало всего 26 человек, из них 10 – платно, то сейчас она открыла уже филиал своего центра. В двух зданиях сейчас живет больше 121 человек, из них за счет госзаказа и платных услуг 100 человек, и 21 человек за счет благотворительности. За 6 лет, с 2012 по 2018 год, в центре получили приют 235 человек.
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Фото Elorda aqparat
Равный – равному
Бибисара Бейсенбаева: Наверное, правильно, что в мире создаются пансионаты для престарелых. Это норма жизни, которая у нас осуждается. Как сделать так, чтобы человек, выйдя на пенсию, не деградировал, а общался, продолжал заниматься саморазвитием? Почему в Китае, в Японии пожилые занимаются на улицах гимнастикой, делают упражнения? Они разминают суставы. Это одно из условий для того, чтобы не заболеть болезнью Альцгеймера.
Мой пансионат – это как круглосуточный детский сад для пожилых. Детский сад, потому что я не требую детей отказываться от родителей, потому что по договоренности с персоналом они могут сюда приехать в заранее оговоренное время, могут просто посидеть возле мамы или папы, а могут забрать их и погулять с ними. У нас в пансионате есть три программы. Одна из них - проект «до последних дней жизни». Я знаю, как это сделать, как проводить человека в последний путь.
В мире создают для стариков такие условия, в которых они чувствуют себя как «равный равному», чтобы они «не потеряли» себя. Я вот думаю над этим часто, но у нас же ментальность такая: вот как так, нельзя стариков бросать. А может быть, наоборот, мы становимся тихими убийцами своих родителей? Когда их держим дома и ограничиваем в общении хотя бы с родственниками? Я знаю историю, когда пожилой человек, вроде в своем уме, резал дома шторы. Это бунт. Бунт, который также могли в детстве устроить мы своим родителям. В нашем пансионате старики становятся другими. У нас была бабушка, которой за год поменяла 16 сиделок. Одна неправильно готовила, другая кричала, третья чем-то еще не угодила… Потом ее дочь поняла, что это были капризы. Она не допускала неуважительного отношения к своей маме, но мама стала тиранить семью, принижала авторитет родителей перед внучками. Бабушку привезли к нам, и я считаю, что это нормально. Ее активно посещали внучки и дочь. Иногда родителей легче любить издалека, и именно так можно сохранить хорошие отношения. Любовь на расстоянии укрепляет отношения.
Почему мы боимся старости
Старости боятся все. Выслушивая очередную историю о невыносимых родителях от знакомых или коллег, многие думают о том, что не хотели бы дожить до старческой беспомощности или маразма. Как продлить свой дееспособный возраст, и можно ли помочь родителям как можно дольше оставаться в здравом уме?
«Как только родитель теряет работу, выходит на пенсию, и начинает сидеть дома, у него выпадает целая сфера жизни. И, естественно, когда человек профессионально не реализуется, из-за того, что реализует себя не в том направлении, он становится более чувствительным и обидчивым. Например, я знаю женщину, которая научилась водить машину в 50 лет, и она с огромным удовольствием села за руль, на данный момент ей далеко за 70, она с огромным удовольствием об этом рассказывает, ей это нравится. У нее нет конфликтов с детьми. Она заполнила нишу в своей жизни, у нее появились новые цели. Как только пожилой человек находит себя в своей жизни, какие-то новые занятия придумывает себе, записывается на курсы, он становится все лучше из года в год и здоровее», - объясняет психотерапевт Жибек Жолдасова.
Фото взято с сайта ticketon.kz
«Каждый человек имеет свой характер. Пожилые люди становятся более ранимыми. После выхода на пенсию они чувствуют, что становятся ненужными. Попытки как-то вмешаться в жизнь своих детей и внуков – это говорит всего лишь о том, что пожилые люди пытаются привлечь к себе внимание. Им не хватает общения, поэтому они иногда могут быть навязчивыми. Естественно, более молодое поколение будет раздражаться на такие проявления, и поэтому бывает, что взаимоотношения с родителями портятся. Либо если отношения с родителями были всю жизнь натянутые, то с возрастом и дети взрослеют, и родители стареют, и бывает так, что эти отношения еще больше накаляются. Дети начинают обвинять родителей в том, что те чего-то не додали, не воспитали. Некоторые родители чувствуют себя виноватыми», - продолжает она.
Конечно, бывает и так, что не только родители чувствуют вину перед детьми, но и наоборот. Обостренным чувством не только перед родителями, но и перед семьей, младшими братьями и сестрами мучаются старшие дети, как будто они чего-то не додали, не сделали для своих близких. На них возлагали большие надежды, но они не оправдали их.
«Общаться с пожилыми родителями всегда нужно с пониманием. Во всяком случае, они прожили свою жизнь так, как могли, как умели, как знали. И обижаться на них, упрекать их в чем-то не имеет смысла. Они вырастили своих детей, воспитали, как могли, как знали, как умели, дали им то, что могли. Поэтому цель детей – продолжить свою жизнь более успешно, чем у родителей», - говорит Жибек Жолдасова.
Также, как и Саша Галицкий, казахстанский психотерапевт считает, что легче поговорить с чужой старушкой, чем со своей, потому что по отношению к ней нет никаких обязанностей.
«Перекинулись парой слов, которые ни к чему не обязывают. Их легче выслушать, потому что их проблемы нас напрямую не касаются. По отношению к чужим людям нет никаких обязанностей, поэтому с ними легче. Общение с чужими намного формальнее, и поэтому легче», - вторит она Галицкому.
Мы часто удивляемся и хмуримся, когда видим бабушек, обсуждающих всех и вся вокруг.
«Люди, у которых после выхода на пенсию появляется огромное количество свободного времени, и если к тому же они не заняты внуками, что им еще делать? Пожилые люди всегда стремятся к общению, а дефицит общения всегда будет сказываться. Естественно, если есть похожего возраста соседи, волей-неволей они будут объединяться и обсуждать все, что им попадается на глаза. Не потому, что они назло нам так делают, это всего лишь дефицит общения. Неслучайно наши казахские пенсионеры часто ходят в гости, посещают тои. И я считаю, что это совершенно нормально. Пусть ходят, общаются¸ так они восполняют дефицит общения. Они работали, растили нас. Для них это такой досуг. Еще бывает часто, что у пожилого человека на пенсии начинают болеть то суставы, то печень, то желудок. И иногда пожилой человек пытается так обратить на себя внимание. Возможно, эти недуги носят психосоматическую основу», - объясняет Жибек Жолдасова.
Проблема свободного времени пенсионеров не так сильно выражена в сельской местности. Там есть подворье, хозяйство, и человек даже на пенсии все равно целый день занят.
«А вот люди, которые живут в городских многоэтажках, - у них могут возникнуть проблемы. Чем заняться? Им ничего не приходит в голову, а по сути, интересных дел много. Пойти на танцы, почему бы нет? На плавание, на йогу. Прокатись на велосипеде. Но многим это не приходит в голову, и это даже не банальная лень. Когда предлагаешь пациентам, говорят «ой, стыдно, ой, неудобно, да как же так?». За рубежом полбассейна ходит бабушек-дедушек пенсионеров. А у нас говорят, что это не в нашем менталитете, как же я в купальнике буду при людях? У нас в культуре этого нет», - продолжает Жолдасова.
В Европе, а теперь уже и в России, развиты дома престарелых. В Казахстане считается постыдным содержать пожилых людей в таких центрах. Жибек Жолдасова считает, что это зависит от менталитета.
«Да, я думаю, что существование таких центров для пожилых - это нормально. С другой стороны, у нас менталитет не позволяет так сделать. Начнутся разговоры, общественное мнение не поддерживает такие поступки, это считается кощунством. Как это так - люди, которые нас вырастили, и мы не можем обеспечить им какие-то минимальные потребности. Но опять же, исходя из необходимости, в домах престарелых гораздо больше общения, там организован интересный досуг. Они коллективно ходят в театры. Они коллективно общаются. Есть общие интересы. За их здоровьем наблюдают врачи. Представьте себе: хорошо, вот пожилой человек у вас дома. Насколько часто мы выводим пожилых людей в театры, в кино, прогуляться? Не каждый из нас может сказать, что регулярно, так ведь? Мы все заняты, мы все работаем. Ну, может быть, раз в год куда-нибудь в отпуск свозили. А остальное время чем он занимается? Ничем. Это гораздо более жестокое отношение, нежели отправить человека в дом престарелых», - считает моя собеседница.
В программе «Саламатты Казахстан» говорится об увеличении продолжительности жизни казахстанцев.
«Вот мы сейчас будем бороться за этот показатель, а обратная сторона медали, что если мы будем все дольше и дольше жить и количество пожилых будет увеличиваться, то количество людей с болезнью Альцгеймера будет все больше и больше. У нас начался бэби-бум примерно в 2007 году. Рождаемость увеличилась. Америка пережила это состояние в 60-70 годах 20-го века. И дети, которые родились во время их бэби-бума, они как раз сейчас подошли к 50-60 годам. И огромное количество людей, рожденных в то время, они сейчас в большом количестве страдают болезнью Альцгеймера. То есть если мы сейчас не начнем обращать на это внимание, то через 30-40 лет мы просто не будем знать, что делать со всеми этими пожилыми людьми. Мы будем сдавать их в психиатрические диспансеры, и глушить болезнь психотропными препаратами. Хотя качество их жизни и жизни их родственников можно намного улучшить. Во всем мире эта тема сейчас в приоритете. А я в Казахстане уже который год об этом говорю. Хотя в России, казалось, тоже постсоветская страна, но у них геронтология поставлена очень хорошо. И у них болезнь Альцгеймера диагностируют, и финансируют на государственном уровне, и выделяют лекарства бесплатно, а у нас покупают за свой счет», - подчеркнула Жибек Жолдасова.
По данным ВОЗ, во всем мире насчитывается около 50 миллионов людей с деменцией, и ежегодно происходит почти 10 миллионов новых случаев заболевания. Деменция поражает, в основном, пожилых людей, но она не является нормальным состоянием старения. Болезнь Альцгеймера стала наиболее распространенной причиной деменции – на нее приходится 60-70% всех случаев. Между разными формами деменции нет четких границ, и часто сосуществуют смешанные формы.
По прогнозам, общее число людей с деменцией составит около 82 миллиона человек в 2030 году и 152 миллиона - к 2050 году. Такой рост будет происходить в значительной мере за счет увеличения числа людей с деменцией в странах с низким и средним уровнем дохода.
Деменция поражает не только пожилых людей – на раннее заболевание в возрасте до 65 лет приходится до 9% всех случаев деменции.
По Казахстану актуальной статистики по деменции нет, а существование болезни Альцгеймера признают даже не все психиатры.
Лекарства от деменции и болезни Альцгеймера до сих пор не придумали. И когда придумают – неизвестно. Наоборот, фармацевтические компании сворачивают работу над препаратами. В 2017 году старейшая в мире фармацевтическая компания Merck объявила о прекращении клинических испытаний своего лекарства от болезни Альцгеймера - верубецестата, эффективность которого планировалось показать на ранней стадии течения болезни. В 2018 году о прекращении поисков лекарства от этой болезни объявила крупнейшая компания Pfizer, сообщает портал «Чердак».
Компании не смогли доказать эффективность своих разработок. В настоящее время не существует какой-либо терапии для излечения деменции или изменения хода ее развития, отмечает ВОЗ.